(из цикла «Моим учителям»)
Рваные строчки, в горле ком…
Я не о мертвом –
Я о живом.
Рваные строчки, ритма разбег…
Встает из-за строчек в рост –
Человек.
Голос громыхающий нежен и прост…
Любовь его вселенская в полный рост.
Белые вспышки шрапнельных звезд –
Время горячее в полный рост.
Грозовая туча, «облако в штанах»…
В нем лежит как в зеркале наша страна.
Не возьмет ни пасквиль, ни револьвер,
«Поэзия не школа хороших манер!»
Артиллерийским залпом по старому
брызнь!..
В строках набатом новая жизнь.
Пусть ты умер – в бронзу врос.
Стихи твои рядом в полный рост!
1986 г.
У тоски
кошачьи лапы,
Подкрадется,
не заметишь.
Сумрак в
комнату вползает
И уныло лампа
светит.
1984 г.
Лица, вокруг
меня лица,
Ими заполнена
улица.
Дома, город,
асфальт…
Лицами вечер
смят.
Лежат лица
потерянные,
На них
наступают люди растерянно.
У прохожих
бесцветные лица,
Все
черно-белое – четко граница.
Какая странная
у книги страница –
Лица – буквы,
буквы – лица.
Какое пестрое
однообразье краски!
Я понял, это
не лица – маски.
1986 г.
На берегах
галактик,
У млечной у
реки,
Расставлены
пульсары –
Вселенной
маяки.
Когда и кем
размечен
Великий звездный путь,
Чтоб мог
межзвездный странник
Немного
отдохнуть?
И пусть нас
разделяют
Пространства
светолет…
Но в космос
позывными
Пульсар роняет
свет.
1985 г.
*********
Бывает вечное
мгновенье,
И как
мгновенье тает век…
В невероятном
совпаденьи
Взошли Звезда
и Человек.
Звезда
погасла. Сквозь парсеки
Свой свет забросив за века…
И время
сквозь, о Человеке
Шагнет через
века строка.
1986 г.
Тихий голос
вечных звезд…
Мчит по небу
Гончий Пес.
На меня
взглянул, потом
Дружески вильнул хвостом.
Я с Медведицей
на Вы…
Темный бархат синевы.
Средь
диковинных зверей
Дремлет старый
Водолей.
Этот звездный
зоопарк
Называют
Зодиак.
1986 г.
ГРУСТНАЯ СКАЗКА
Серебрится
туман,
В стылом
воздухе тает.
Это сказка –
обман
Птицей ввысь
улетает.
Вновь
воздушные замки дрожат в вышине,
Вновь осенняя
сказка вернулась ко мне.
Зачарован
красою,
Тишиной
оглушен,
Эту книгу
открою,
Если это не
сон.
В этой осени
поздней пеленой вечера…
Время-занавес
скрыло то, что было вчера.
В грусти есть
наслажденье
Когда все
отцвело.
И смолкает
движенье,
И тоскуешь
светло.
1984 г.
Что главное в
глазах ребенка?
Удивление.
Удивление
миром, собой удивление,
Как листа
кленового отблеск-падение
Жизнь –
рождение удивления.
Что главное в
глазах старика?
Отражение.
Отражение
опыта, лет отражение,
Как в
старинном пруду синевы потрясение
Жизнь –
движения отражение.
Удивления
отражение…
Но в начале
всегда отражение.
1986 г.
МАТЕМАТИЧЕСКОЕ
МОДЕЛИРОВАНИЕ
Все вложить в
машинные модели
Как-то раз
математики захотели.
…Смоделировать
ветер и море
и столкнуть их
в извечном споре,
Алгоритмами
выразить травы,
Записать и
луну, для забавы.
Тут в машину
закладывать стали
Они числа,
которые знали.
Разложили на
спектры рассветы,
На все дали
простые ответы…
Но машина
спросила однажды:
Дайте мне
уравнение жажды,
Дайте формулы
страсти и страха,
Разложите на
формулы Баха…
Но ученые
формул не знали,
И открыть их
смогли бы едва ли.
Ведь понять не
могли математики
То, что нет
алгоритма романтики,
Что любовь не
подвластна расчету,
А мечту узнают
по полету…
Тут в компьютере
цепи замкнулись,
Словно нервы
они натянулись.
Он не выдержал
этой нагрузки…
Математики
рамки нам узки!
1984 г.
********
Что б все
понять, нужна порой минута,
Себя
перевернуть и вытрясти до дна.
Судьба, как
серпантин,
Вдруг повернула круто
И ты с нее в
кювет.
…ОДИН,
ОДНИ,
ОДНА
1986 г.
*******
День устал – в
ночь прилег.
Я встал, огонь
разжег.
Завесой зыбкой
тепло огня,
Волшебной
рыбкой плывет луна.
И нитки
строчек вплетаю в ночь…
Всегда быть в
первых все мы не прочь.
В ночи
бездонной глазок костра,
Вот филин
стонет, идти пора.
Здесь явь и
чудо,
Здесь бред и факт…
Молчать?
- Не буду!
Сказать?
- А как?
1986 г.
*******
Я сошел на
перрон
На пустынном,
глухом полустанке,
А мой поезд
ушел,
Торопился к
большим городам.
Догорала заря,
Словно кровь
на снегу от подранка.
И подранком,
наверное, тем
Оказался я
сам.
Не допел, а теперь оно и не поется…
Кто мне
скажет, когда?
И подаст мне
толковый совет.
Где та касса,
в которой для нас продается,
На поездку в
грядущее
Синий плацкартный билет?
1986г.
********
Утро…Дымчатый
рассвет в золотом тумане.
Ночь уносит
свой секрет, скажем: До свиданья!
Красный конь
промчится вскачь
По лугам и
росам,
Бросив солнца
рыжий мяч
На руки
березам.
Этот день
рожден добром…
И хочу я,
люди,
Чтобы вечно
этот свет с нами вместе будет.
1986 г.
*********
Я ничего не
успеваю,
Не нахожу,
лишь вновь теряю.
Но тороплюсь
все снова, снова
И нет
пристанища и крова.
Куда иду я сам
не знаю,
Но от вопросов
убегаю,
Вновь
оступаюсь, поднимаюсь,
И с кем-то
спорить я пытаюсь…
С судьбою в
прятки я играю,
Пишу стихи и
их сжигаю.
Но как
крамольные страницы
Погибну, чтобы
вновь родится!
1985 г.
******
Измеряем время
странно,
От разлуки до
разлуки.
Разделяет
расстоянье
Вдруг
протянутые руки.
Улетаем и
уходим, счет разлук и встреч не равен.
Ищем мы, но не
находим,
А находим -
вновь теряем.
Мы закручены
делами,
Стало модным
торопиться…
По заложенной
программе
Нам нельзя
остановиться.
И порой не
замечаем мы в толпе родные лица…
Все успеть
ведь не успеем,
Что прошло не
повториться.
1986 г.
*******
Дайте! Дайте
мне слово!
Скажите,
скажите мне кто я!?
Ну почему
вопросов много, ответов нет?
Куда ведет
дорога?
Кто обронил
там свет?..
Расстрелянный
пулеметами противоречий,
Освистанный
батареями слов,
Несу головы
скворечню на плаху новых стихов.
1986 г.
*******
…Надо быстрее
на вираже!
В.ВЫСОЦКИЙ
Тики-таки,
тики-так…
У часов
спокойный шаг.
Мы ж торопим
время бег,
На дворе 20-й
век.
По шоссе
машины мчат,
Скорость,
скорость, каждый рад
Оторовавшись
от шоссе
Мчать по
взлетной полосе.
Гонит время
человек,
Набирает свой
разбег.
Скорость манит
за собой…
Всех оставить
за спиной!
Грохот взрыва,
поворот,
Проскочил!
Вперед! Вперед!
Гнать быстрее
назло всем…
Стоп! А
гонишься за кем?
1984 г.
*******
Звоните в
старые колокола,
России прошлое
будите,
И в памяти
своей храните.
Звоните в
старые колокола!
Найдите новые
слова,
Озвучьте
каменную память,
Разгладьте
временную замять.
Найдите новые
слова!
Ведь в прошлом
будущего след.
Найдите новую
дорогу,
Услышьте новую
тревогу.
Ведь в прошлом
будущего след!
1985 г.
******
Я клавишей
коснусь…
Заученная
грусть рассыпана по старому клавиру.
Но каждый раз
иной,
Звучит тоской
другой
Все в унисон
душе и мне и миру.
Времен
круговорот нас в прошлое несет,
Манит нас
миражем самообмана…
Но вновь
звучит рояль, и прошлого не жаль
Как старого
разбитого стакана.
Роняю вновь
слова…
И теплится
едва мелодии печальный огонек.
Мелодии
канва мне под ноги легла,
Свою я выбрал
в тысяче дорог.
1986 г.
******
В сумятицу
вечера лег звук,
Нерв натянутый
лопнул вдруг.
Клинки
инверсий закат вспоров
Распались на
тысячи звездных костров.
Планеты нашей
неровен пульс…
Сам над собою
сейчас смеюсь.
Вечер туманом
оглох, ослеп
В черном
стекле автопортрет.
Дни как
клавиши перебрал –
Импровизацию я
сыграл.
Черные строки
на белый лист,
Вот партитура.
Играй пианист!
Самовнушения
сладкий обман
Словно бы
вдруг опустевший стакан…
Строчки
железом звенят об асфальт,
Судорогой
вечера скомкан закат.
Сегодня не
завтра и не вчера,
Новое что-то
будет с утра.
1986 г.
*******
Ожиданье того,
что не будет
Это странно,
но это бывает.
Тот, кто
верит, тот не осудит
Хоть, быть
может, заранее знает.
Мы, придумав
чувства порою
И порою грусть
сочиняя
Часто спорим
мы сами с собою
И что это
обман забываем.
Громоздим на
нелепость нелепость,
Называя все
это любовью.
На песке
воздвигаем мы крепость
Жесткий камень
кладем в изголовье.
Ожидаем
чего-то мы вечно,
Время так
незаметно уходит.
Вспоминаем
разлуки и встречи
И слова не
звучавших мелодий.
Но иначе,
пожалуй, не можем, не бывает все чисто и ясно.
Если будем к
фантазии строже жизнь, наверное, будет ужасна.
1986 г.
Нет
настроения, хоть плачь,
Дела приходят
в беспорядок,
И утешенья –
«Время – врач»,
Мне что-то
помогают слабо.
Тупые фразы
лезут в речь,
Рифмованное
запустенье.
И больше
нечего беречь
Бессмыслицы
хитросплетенье.
Чего-то не
хватает мне,
Не пишется, и
хоть ты тресни.
Забыться не
могу во сне
И жить сейчас
не интересно.
1986 г.
Е. Кобылянскому
Я шел по
ночному городу,
Вдруг мне под
ноги лег обрывок музыкальной фразы…
Наверное, он
выпал из открытого окна,
А, может, его
принес ветер?
Музыка лежала
у моих ног шуршащими желтыми листьями…
И я только
тогда заметил, что в город пришла осень.
Мой друг
музыкант сыграл мне мелодию, подаренную осенью,
И как-то сами
собой родились слова.
Вот так иногда
случается.
1985 г.
Звук прилетел,
как птица в гнездо –
ДО
И звенел, как
роса на заре –
РЕ
Он, неужели
создан людьми –
МИ
Вдруг
возникает эта строфа –
ФА
В таинство
быть посвященным позволь –
СОЛЬ
Чист перед
нею? Себя ты спроси –
СИ
Кто же
волшебник? Органа вздох.
Бах Себастьян
– Человек не бог.
1985 г.
В нашей жизни
строем слитным
Выступают
алгоритмы.
Алгоритмами
закован
Графика
почасового.
Расписаний
уравненья,
Алгоритмы
поведенья.
И в толпе
стандартизован
Даже темой
разговора.
Вновь движенья
уравненья
Ускоряем
ускоренье.
Электронные
поэты сочиняют нам сонеты.
Человек! Шагни
навстречу
Формуле
противореча.
1986 г.
*******
Наедине с
самим собой…
И тишина за
мной стеной.
Я спрятан в
кокон тишины
Смотрю на все
со стороны.
На суету, на
боль, на смех,
На горечь
сладкую утех.
Но в рваной
краске синевы
Луны лицо
всегда на Вы.
В полутонах и
бликах сжат
Роняю строки
на асфальт.
Любви слова я
вновь ищу,
Смеюсь, ликую,
но… грущу.
Как странно
скорбен лик луны…
В себя гляжу
со стороны.
В
хитросплетеньях мысли вновь
Я препарирую
любовь.
Всего постичь
пытаюсь суть
Но почему
сдавило грудь?
И закупорил
горло ком…
Как панихида
по живом.
И углубляюсь я
во тьму
«Не сторож
брату моему»
Но ритмы века
гонят прочь,
Себя я должен
превозмочь
И из сетей
паучьих – слов
Свою я вытащу
любовь.
И в тишине
пустой глухой
Должны
услышать голос мой!
Нельзя грозу
остановить…
Не просто
жить,
Но надо жить!
1986 г.
Алый парус –
символ гордый,
Неземное на
земле.
Чуда первые
аккорды
Прозвучат на
корабле.
Над трехмачтовою
сказкой
Алый свет зари
плывет,
Алый парус
символ встречи,
И дождется
тот, кто ждет.
Кто в попутный
ветер верит
Ждет удачи
полоса.
Открывайте
счастью двери,
Поднимайте
паруса!
1986 г.
Млечный путь
за кормой…
Ночь в
парадном уборе…
Звезд жемчужная
россыпь
Кем-то брошена
в море.
Горизонт как
граница
Звездных двух
океанов,
В светлой
вышивке молний
Словно плащ
великана.
А притихшее
море
Словно спит –
отдыхает.
И во сне,
потихоньку, о чем-то вздыхает.
1985 г.
*******
Бессонным глазом ночь пронзая
Радара луч лег на экран…
Вот снова мы в твои объятья
Пришли, Великий Океан.
В турбинном грохоте и вое
Мерцает шаровая сталь…
Хоть мы и созданы для боя
Нам тишину морскую жаль.
Вновь напряжение тревоги
Качнет корабль на волне…
Как на клинке арабской вязью
Соленый росчерк на броне.
1986 г.
Старые письма
обычно сжигают,
Старые чувства
не оживают.
Старые мысли,
старые чувства,
Их вспоминать
нам не хочется – грустно.
Все, что
бесценным казалось когда-то
Пеплом развеял
ветер куда-то.
Пеплом рассыпались
нежные строки…
Жизнь так
жестоко дает нам уроки.
Что
сохранилось из груза сомнений?
Душу задернуло
дымкой осенней.
Старые письма
– Дни жизни сгорают.
Так повелось
уж, что письма сжигают.
1984 г.
*******
Тишина бывает… черная, бывает синяя, бывает светлая…
Но не всем увидеть дадено какова тишина рассветная.
Сквозь умолкшие травы росные,
Моим шагом сны не разбужены,
Я иду смотреть как сквозь нежный свет
Голубой туман ткется в кружево.
Тишина поет, тишина звучит,
И полынный цвет на губах горчит.
…Зажигает день золотой рассвет
Я всегда, везде им в душе согрет.
1985 г.
ДЕЛЕНИЕ
Алел закат как блеск клинка,
Звенел упругостью булата.
И вспарывало душу свысока
Сияющее лезвие заката.
Арабской вязью на клинке заката
Инверсионный след и вой турбин,
Брильянтовое, в полтора карата
Сверкало солнце с облачных глубин.
И рвало душу на две половины.
Звенел закат как грозная струна.
И освещая облачные мины,
Горела кровью полная луна.
И к прошлому как прежде нет возврата.
Абстракция – живем мы в мире слов.
Сияющее лезвие заката
Все поделило: НЕНАВИСТЬ – ЛЮБОВЬ
ВОЗРОЖДЕНЬЕ
Осколки, щебень, пыль и пепел,
Глазницы окон – смерти взгляд.
Громадина старинного собора
Одета в траурный наряд.
Бои затихли… Эхо взрывов
Замолкло в мертвой тишине.
И лишь труп города остался
Живая память о войне.
Но над руинами взметнулся
Органа вздох, как раны стон.
И вновь затих.… Вдруг обвалилась
Могилы тьма со всех сторон.
Но он, упрямый, оживая,
Поднял звенящий голос свой.
И боль выплакивал страдая,
И звал: Откликнись кто живой!
Пусть люди не имели крова
Над пепелищем БАХ звучал…
А значит, все начнется снова
Как изначальное начал.
1985 г.
СОНЕТ ПРОТИВОРЕЧИЙ
Я сам из тех, кто задает вопросы
Совсем не для того, чтоб отвечать,
И строит для того чтоб разрушать,
И мысль переводить в отбросы.
Я печь сломал, когда шумела вьюга
И сжег свой дом, когда хотел тепла…
Творил добро, когда возжаждал зла…
И за врага я принял друга.
Меня понять порой никто не мог,
Порой я сам себя не понимал,
От сложностей надуманных устал…
Но слишком рано подводить итог.
Мой мир во мне и я весь в этом мире
И там я прост, как «дважды два - четыре».
1986 г.
*******
Кто-то встречает, а кто-то прощается…
Кто уезжает, а кто возвращается…
Дрожат телефоны от напряженья…
Встречи.., разлуки.., вечно движенье.
Я затерялся в этом потоке…
Мчатся в конвертах нежные строки.
Только все мимо люди проходят,
И телеграммы меня не находят,
И на вокзалах меня не встречают.
Письма пишу я – не отвечают.
Знаю наверно, не будет ответа.
…Снова в пространстве несется планета.
Время несется, близит разлуки.
Новые встречи…Тянутся руки…
Может ты где-то тоже так бродишь?
Ищешь кого-то, но не находишь?..
Так же как реки в море вольются
Наши дороги пересекутся!
1985 г.
*******
Вновь осень. В это время года
Мне пишется отчетливо и чисто.
Разбросаны по строкам мысли вновь,
Узорами, как по асфальту листья.
Вновь осень, время беспричинной,
Прозрачнейшей как вечера тоски.
Она чиста и душу окружает
В туманной дымке робкие штрихи.
Вновь осень, значит снова время
Себя спросить, итоги подвести…
- Что на зиму припас?
- Запас тепла и света.
Но хватит ли его для длинного пути?
1986 г.
*******
На фотографию твою смотрю…
А ты с нее глядишь чуть чуть устало…
И небо я, склонясь благодарю
За то, что мне оно тебя послало.
Всю недосказанность, что ты в глазах таишь,
Читаю я. И я ей очарован.
Без слов, без музыки ты – песня,
Хоть молчишь.
А я уж подберу какое нужно слово.
1985 г.
*******
Над равниною крыш -
Небо,
В светлых дырочках звезд,
Вянет.
А луна – каравай хлеба,
Скоро он лишь ломтем станет.
Под равниною крыш –
Сердце,
Словно загнанный конь
В мыле.
Снова музыки спазм –
Скерцо.
Не любить?!
Где же взять силы?
1986 г.
*******
Радуюсь ливню – он все освежает.
Дождик весенний все беды смывает.
Грозы тревожную радость приносят.
Краски поблекли – заплакала осень
Может дожди все людей отраженья?
Так беспокойно капель движенье…
В дождь, почему – то, я легче мечтаю,
В детство свое снова дверь отворяю.
В дождь я грущу, он же мне напевает,
Всеми забытую сказку читает.
1985 г.
*******
Алгоритмы полета металлом одеты…
В строгих формах расчета дремлет сила ракеты.
Дремлют аэродромы…
В чутких снах стальной птицы
Вновь турбинного грома полыхают зарницы.
И в огромное небо, рассекая свет лунный,
Устремляется снова перехватчик дежурный.
1985 г.
*******
Голос. Шин ночных плеск.
Отражен фар в окне блеск.
По стене рамы крест полз…
Между мной и тобой – мост.
Голос твой… Но помех треск. На стене рамы тень – крест.
Фонари, как слепцы. Ночь. Образ твой гонит сон прочь.
Голос. Снова ты? Бред! Эта ночь. Этот сон. Свет.
Перестуки колес. Путь. Сердце вдребезги рвет грудь.
Вот 12 куранты бьют. Я безумия яд пью.
Гром. Инверсий косая вязь. Через время дорог связь.
Город. Дом. Там меня ждут.
Это ты, мы с тобой тут!
*******
Лейтенанту А.И.Стовбе
Аист. Аист…
Что ж ты Сашка?!
Вспышку яркую оставил…
В грусти черной, в боли тяжкой
Нас задуматься заставил…
Вновь рифмованные строки
С автоматной строчкой рядом.
Так поэтов убивают –
Залп в упор, залп из засады!
На камнях чужих простерлись
Вдруг простреленные крылья…
И блокнот твой со стихами
Пропитала кровь обильно.
Над землей Афганистана
Ты поднялся гордой птицей
Жил ты чисто и крылато,
Как стихов твоих страницы.
*******
Года времена, времена года.
Просто игра слов?
Осени непогода…
Дожди, листвы багрянец,
Первого снежка колючий танец.
Бросил на лист горсть строк,
Идет зима –
Пришел срок.
Стрелки часов перевел
Февраль по степи метет.
Время набрало ход
Вот и весна цветет.
Девушки стали краше
В рыжих веснушках даже.
В дом из тепла и света
Тихо вступает лето.
Но я перевернул лист
Снова играй пианист.
Дожди, осени непогода.
Года времена, времена года.
1986 г.
*******
Ничего не скажу…
Но глаза твои станут печальны
Ведь друг друга давно понимаем мы вовсе без слов.
Просто я ухожу,
Из походов тяжелых и дальних
Буду слать телеграммы на бланках соленых ветров.
Тебе ждать…
И писать мне ответные письма,
И в конвертах рассвета с оказией мне отсылать.
Не поверю тебе
То, что ждать ты меня уж привыкла,
Невозможно привыкнуть любимых любить нам и ждать.
В этот день мы не скажем друг другу ни слова.
Я тебе улыбнусь, приглушив на мгновение грусть,
Задержусь, на тебя оглянусь от порога…
Чтоб со мной не случилось, ты жди.
Я вернусь.
1986 г.
*******
Все полутьма иль полусвет,
Полувопрос – полуответ.
Полуслова полунемы
Задернув шторы тишины
В твоих глазах заметил вдруг
Полувосторг, полуиспуг.
Ты рядом, в легком полусне,
Все полушепчешь что-то мне.
Ты – полуплач. Ты полусмех,
И полуправеден твой грех.
И я иного не хочу:
Полуплыву, полулечу…
Твоей я лаской опьянен
То полуявь иль полусон?
И губы я твои ловлю,
Ведь я люблю, тебя люблю!
1986 г.
НАСТРОЕНИЕ
Догорает осень, догорает.
В зареве березовых лесов.
Ветер, как котенок вновь играет
С дымным шлейфом осени костров.
И дождями вновь намокло небо,
Завернулись города в туман…
Что такое лето?
Быль ли небыль?
Нас с тобой дурманящий обман?
Осень, осень, ты не время года…
Осень настроение души…
Благодарен я тебе, природа,
За совет:
- Подумай, не спеши.
1986 г.
ОЖИДАНИЕ
Я помолчу.
Оправдываться не в чем.
Круговорот природой заведен.
Пусть приговор звучит,
Ведь нам намного легче
Когда он в исполненье приведен.
Я виноват лишь в собственном обмане,
И пусть душа пока еще болит…
В предчувствии я весь,
И снова в ожиданье –
Великом ожидании любви!
1986 г.
СУМЕРКИ. ОДИН
Ушел я в ночь своей тоски
Лишь в плащ сомнения закутан,
В боль недописанной строки..
Бегу в безумие от утра.
От утра трезвости ума,
От одиночества отравы…
Кидаю камни и слова
Я в стекла буден для забавы.
1986 г.
ПРОЩАНИЕ С ОСЕНЬЮ.
Это будет, может, было
Много лет тому назад.
Это память дверь открыла
Снова в осень, в листопад.
Это осени слезинка
На щеке твоей дрожит…
И дымок как паутинка,
И на вкус слегка горчит.
Раскидала осень свечи
И кленовые костры,
Пламя – листья гонит ветер
Обрывает нить игры.
Здесь туман висит как штора,
Что прострочена дождем…
Не окончив разговора
Мы из осени уйдем.
1986 г.
ПОЧЕМУ?!
(Из цикла «Моим учителям»)
…только с гипса вчистую списали
азиатские скулы мои.
В.Высоцкий
Сорок два, лишь сорок два…
Строчка бьется в мыле.
И пусть смерть всегда права
Мы о том забыли.
Пусть он песню рвал на крик,
Он кричал от боли.
Он к той боли не привык
И ушел на волю.
Это старое вранье
На него по смерти льют,
Ведь колючки средь цветов
Сердце явственней кольнут.
Лег посмертный сладкий грим,
Стерты строки на снегу.
Лица могут лгать другим,
Но ведь песни не солгут.
Мы ведь он, он это мы
Плоть твоя, Россия.
Это осень до зимы
Льет дожди косые.
Не разбавишь болью боль.
Смерти твоей рана…
Режиссер отбросил роль…
Но зачем так рано?!
1986 г.
ТРАПЕЗУНД. 1914.
Как динозавров хищных стая
Эскадра уходила в тьму.
Рукой прожектора ощупав
Седую, пенную волну.
Так шли кильватерной колонной,
Загнав в стволы стальную смерть…
Уже сигнальщиков ладони
Успели поручни согреть.
А город ничего не ведал
Сомкнув усталые глаза…
Когда из ЦКП колюче
Приборы обронили:
ЗАЛП!
СОНЕТ ОДИНОЧЕСТВА
Есть одиночество в толпе…
Что есть страшнее этой пытки?
Есть одиночество в себе
Души издерганной до нитки.
Есть одиночество любви,
Когда она не обоюдна.
Здесь сколько душу ты не рви
Помочь, увы, ужасно трудно.
Есть одиночество вдвоем,
Где каждый в даль свою уходит.
Но от себя мы не уйдем,
Хоть из себя порой выходим.
Быть одиноким обречен.
Вот приговор! И страшен он.
1986 г.
ВРЕМЯ ТУМАНОВ
(Из цикла «Рассказы ни о чем»)
Когда город проваливается в ночь, и завернутые в слезливую вату тумана глушатся звуки, а фонари напоминают наполненные «фантой» стеклянные шары, из парка выходят дежурные автобусы – Скорая Человеческая Помощь.
Со всяким случается… приходят такие вечера, когда все постыло, сама жизнь в тягость и если такой вечер сменяет такая же ночь неизбывная тоска одиночества гонит в ночной туман, видимо, родственный тому, что окутывает твою душу. И когда боль откатывает так же внезапно, как и пришла, оставив только горечь потухшей сигареты, замечаешь, что оказался черт знает где, среди одноликих и уже совсем черных кварталов новостроек. Душно-влажное дыхание спящего города забивает горло перегаром выхлопных газов настоянных на грязном асфальте, тумане, и вони помоек. Поздние машины проносятся мимо, распарывая ночную морось скальпелем фар, загадочные и редкие, как НЛО. И напрасно «голосовать», их водители знают, что мелочи в твоих карманах не хватит и на пачку сигарет. Они проносятся мимо и их габариты медленно тают как огонек на конце твоего последнего «бычка». Вот тогда-то, когда действительно захочется завыть от тоски, выбрав вместо луны ближайший фонарный столб, вынырнет из тьмы старый, расхлябанный ЛИАЗ и искренне распахнет двери… А потом будет бешенный полет по ночному городу и струйки бестолково, вялого дождя обретут упругость, превращая город в картину Дали. Только изредка скрип тормозов и лязг дверей напомнят о том, что ты не один в своем одиночестве. Да и собственно, о каком одиночестве может идти речь, если ты не один?
…Выходят из парка дежурные автобусы. Скорая Человеческая Помощь.
1986 г.
ЗАПОЛНОЧЬ
На хрупкое зернышко сердца
Столько всего взвалено,
Как же оно бьется,
В памяти пресс сдавлено?
В раме глаза оконные
Слезою дождя смыты.
В ночи эти бессонные
Настежь душа открыта.
Если я ночью осеннею
Тепло не отдам и свет –
Значит я повторение,
Значит я не поэт.
1986 г.
*******
Я просто комок из нервов,
Наружу вывернут весь…
Духовного шрамы аборта –
Убил не рожденную вещь.
Убил ее, только почуяв в горле, ее задушил.
Может, я лучшие строки просто не завершил?
1987 г.
СОНЕТ О СТИХОСЛОЖЕНИИ
Я создаю стихи из ничего,
Из дождика, из леса, из травинки,
Танцующей в лучи луны пылинки…
Я создаю стихи из ничего.
В соавторы я взял себе любовь,
Которая хмельным дурманом бродит,
И в ненависть порою переходит…
В соавторы я взял себе любовь.
Бумагою я выбрал небосвод.
На нем виднее мелкое, пустое.
Прекрасное прекрасно простотою…
Бумагою я выбрал небосвод.
Любовь и небо толь и всего –
Я создаю стихи из ничего.
1986 г.
ТЕЛЕФОНЫ
Нитями телефонными судьбы перехлестнулись.
Ночь улеглась бессонная в переплетении улиц.
Сердце свое распял на уличных таксофонах…
В мембране гудки «занято». Или ответ: «Нет дома».
Пальцы по диску прыгают, в карманах монетки ищут…
Кричу в равнодушие трубки, верю – меня услышат.
На телефонных дисках все номера перепутав
В безмолвие ночи каюсь…
Где же мое утро?!
1987 г.
ВАГОН
(дорожный сюжет)
Перестуки, вагонные перепевы…
То лениво, то страстно течет разговор.
Почему в поездах мы все так откровенны?
Почему в поездах нас так тянет на спор?
А дорога летит, незаметно уходит попутчик.
Ты ему доказать ничего в общем и не сумел.
Опускается вечер и солнце приляжет за тучи
И ты снова один остаешься в купе.
1987 г.
МОЛИТВА
(Из цикла «Моим учителям»)
Франсуа Вийону
Господи!
Дай же мне силы горе перенести.
Дай же мне мужество, Господи,
Не встать на ее пути.
Сделать рывок последний,
Просто нырнуть во тьму…
Дай же мне силы, Боже,
Сделать все самому.
Это не сумасшествие, боли предела нет.
Эту ночную темень не разметет рассвет.
Сделай последней каплей эту любовь мою.
Я же пока существую, ведаю что творю.
Час искупленья пробил,
Может последний час.
Я же молю о чуде
В первый последний раз.
Верую в высшую меру,
Ту, что умом не объять.
Дай избавление, боже!
Это ты можешь дать.
1987 г.
ПОТЕРЯ
Я потерял строку,
В ночь – озеро уронил.
Выпустил на бегу
Слово, где я и ты.
Так мне идти и жить,
Значит, потерь не считать.
Рвать и вновь сращивать нить,
Терять и любить опять.
1987 г.
МУЗЫКА ВО МНЕ
Я буду играть вам на флейте –
Собственном позвоночнике.
В.Маяковский
Мой позвоночник флейта,
Горло бас-геликон.
Я словно снаряд тротилом
Музыкой начинен.
Только не струны, нервы –
Нервы обожжены…
Валторны аорт жаждут
Музыки тишины.
На сердце своем распят
Страшен безмолвный стон.
Себе наступил на горло,
Во мне похоронен он.
Пляшет обрывок строчки
Тенью на белой стене.
Дайте крылья расправить
Музыке, что во мне.
Может о ней не грянет
Трубный победный глас.
Неопытна и неуклюжа
Музыка строк для вас.
Может, вы удивитесь –
Чудак, что же делать с ним…
…Я человек и значит
мне просто не быть другим.
1986 г.
БЫЛО И ПРОШЛО
Все развалилось… Поздно ли рано ли.
Строчка оборвана рваною раною.
Поздно ли рано ли… Сколько вопрошено?
Боль заметается время порошею.
Не разберешь теперь порвано-связано.
Много дорог и все они разные.
Порвано-связано, круто замешано…
Нет более грязного, более безгрешного.
Заново начато – поздно ли рано ли?
Было и пройдено это не главное.
1987 г.
ЗЕРКАЛА
Оглянусь на зеркало – черное стекло.
Время-отражение лужицей стекло.
За стеклянной гладью черная стена.
Как мне с этим сладить?
Вновь во мне война.
Нет здесь отраженья, оправданья нет.
Может это снится, может это бред.
Снова, как пощечины, хлестко бьют слова.
Векселя просрочены, ты была права.
Шторм ломает руки-мачты кораблю…
Я боюсь влюбляться,
Все же я люблю.
1987 г.
ЗАВЯЗКА
Полуслова и полуфразы,
Слепые строчки как щенки,
Обрывки, старые рассказы,
Пожатье легкое руки.
Цветы, которые не пахнут –
Нелепый пластика обман.
Ослепший, мертвенно безгласный
Бельмастый «телека» экран.
Твой голос мягкий и бесстрастный,
И горечь терпкая от слов.
Душа горчит, и стало ясно,
Что вместе с ней пришла любовь.
Здесь все не так, все пустословье,
Но боли счастье мне с тех пор.
И камень жесткий в изголовье –
Наш телефонный разговор.
1987 г.
СЛОВО
Я не пишу.
Пустая речь.
Безфразье и межнастроенье,
Безвременье, без Я…
Хитросплетенье великого и пошлого смешно.
Так смейтесь!
Это не грешно.
Забытый пес,
Я раны залижу.
Завыть хочу, коль говорить не смею.
И в ваши души преданно гляжу,
Все, понимая речью, не владею.
Ну, смейтесь же!
Ведь я готов служить за слово,
Как за сахара кусочек.
Из сердца-желудя проклюнулся расточек,
Стих похороненный воскреснет, что бы жить.
Я не пишу.
Я слишком мало бит.
А счастье мое песни не достойно.
Уж слишком все размеренно, спокойно,
Вам нужен не поэт, увы, пиит.
Витийствовать?!
Бессмыслица и бред.
А впрочем, я достаточно безумен,
Что б клавиши разбить, порвать все струны,
И речь засыпать строками газет.
Я б богохульствовал
Коль был на свете бог…
Хоть это все достаточно не ново.
Я б пел.
О если б только смог!
И пусть молчу –
Вначале было слово!
1987 г.
СОНЕТ-ВОПРОС
К.Васильеву
Скажи художник, почему
Такая сила в красках бродит?
Обрывки фраз, куски мелодий…
Скажи художник – почему?
Скажи художник, почему
Обман реальности реальней?
И больше дорог стих опальный?
Скажи художник – почему?
Скажи художник, почему
За кисть ты взялся, это ж больно?
Душа ведь вечно недовольна…
Скажи художник - почему?
Скажи художник, почему
Нам чувства ставятся в вину?
1987 г.
НЕТ
Ни дня, ни утра – ничего.
Сплошные сумерки и только…
То бред рассудка моего –
Рисунок синий как наколка.
Кто виноват, а кто невинен
Что шутовская это роль?
Но как же страшно, что привычной
И незаметной стала боль.
Я всемогущий – я бессилен,
И я бессильный всемогущ…
Во мне меня давно убили,
На что, скажите, я сгожусь?!
Любить не смог… Возненавижу!
Пусть кровь впитается в песок…
И пистолетный ствол бесстыже
Мне пулю выплюнет в висок.
1987 г.
ЗАПОЗДАЛЫЕ ПИСЬМА
(верлибр)
Запоздавшие письма похожи на свет погасшей звезды.
Человека нет, а письма идут,
Любовь ушла, а они все еще несут ее голос.
Это грустно и больно.
Но мы все равно ждем эти запоздавшие письма…
Хорошо, что так плохо работает почта.
1987 г.
О МУЗЫКЕ
…Чтоб вам не оторвало рук не трожьте музыку руками.
А.Вознесенский.
Слова могут иметь много значений.
Лишь музыка это обнаженное чувство.
Музыка это чья-то грусть, чья-то надежда, чья-то душа…
А вы так часто топчете чужие души и чувства в грязь.
И после этого вы еще говорите, что любите музыку?
1987 г.
ДИСКОТЕКА
Обвальный шквал мелодий,
Мерцанье разноцветное огней.
И снова чувство странное приходит
Когда грустить бывает веселей.
Но почему? Не понимаю снова.
Больнее одиночество в толпе…
И где найти для этой боли слово
Весомей чем гранитный парапет.
Прошит «металлом» воздух, рокот ритма
Стирает все, все будто близнецы.
И лица снова «стробом» в маски слиты,
Разыграны стандартные концы.
Разомкнуты тут все и одиноко
Уходит каждый в музыку свою.
Себя не слышим даже, грохот «рока»
И одиночество забыться не дают.
1987 г.
*******
Ожидание,..ожидание…
Ждем все время чего-то мы.
Так зимой дожидаемся лета
Ну а летом мы ждем зимы.
Ждем любви, что приходит нежданно.
Ждем разлуки, пускай про себя.
И приходят так грустно и странно
И уходит улыбка твоя.
1987 г.
ТРЕВОЖНО
Дождливый день, тревожный вечер.
И тучи нервно гонит ветер.
И в стали цвет окрашен город,
Под струями дождя косого.
Звенит струна отрывно, резко,
Дождя узор как арабеска…
И вечер снова смыт и смазан
В полузабытых строк проказе.
Весь грим размыло с лика улиц…
Нет, я не плачу, но смеюсь ли?!
И кем скажите, порван странно,
Так занавес мой из тумана.
Все страхи сгинут на рассвете
Дождливый день, тревожный вечер.
«ГОМО УРБАНИС»
Р.Бредбери
Ленты асфальтобетона
Как шрам операционный.
Тело земли изрыли
Скальпели автомобилей,
Яростен вой турбинный…
Мать моя, прости сына!
Стрессовые режимы –
Уже не люди, еще не машины.
Кто лидер в бешеной гонке?!
С машинами мы симбионты.
Сердца заменяем как груши…
Нельзя протезировать души!
Как совесть заменишь протезом?
Рвет ветер, пропахший железом.
В бетонно-асфальтовый кокон
«Гомо урбанис» замотан.
ГРАФИКА
Душа как карандаш заточена…
И в легкой тонкости штриха
Лежит дорожка звезд непрочная,
Мерцая, смотрит свысока.
Свет словно свечка еле теплится,
Спокойны мысли, словно вздох.
С Большою Малая медведицы
Бредут по небу без дорог.
Луна, обкусанной горбушкой,
Под звездным вымокла дождем…
Ее б повесить для просушки,
Да поздно.
Утра подождем.
1987 г.
СТРАСТЬ
Непохоже на правду, непохоже на ложь.
Как сказать если сам-то не сразу поймешь?
Если больно и сладко, и темень и свет…
Где на эту загадку отгадка – ответ?
Это все так связалось в один узелок.
Догоняет усталость на скрещенье дорог.
Почему ж я бесстыже ликую скорбя?
Я любя – ненавижу, ненавижу – любя.
1987 г.
*******
Когда придет мой день и срок,
Мне душу холодом окатит.
Скажу: всего хватало мне
И лишь любви твоей не хватит.
Я не в обиде на судьбу,
Она меня не обделяет…
Но от тебя мне как уйти?
Тебя мне вечно не хватает.
Тебя скупой не назовешь
Ты всю себя мне отдавала.
Но даже будучи с тобой
Тебя мне вечно не хватало
И мне теперь не страшен рок
Ведь чувства время не остудит…
Я просто не смогу не быть
Ведь там тебя со мной не будет
1987 г.
КРЕЙСЕРА
Мичману Панифидину
Закатные облака подернулись пеплом
Словно кусочки догорающего кардифа.
Равнодушное море рассерженно шипело
Потревоженное броней.
Крейсера пронеслись
Серые, грозные, молчаливые…
И боевые, стеньговые флаги натянуто бились
Словно перечеркнутая наискось судьба…
1987 г.
*******
Пустота, вечер, дождеснег.
Ледяная сечка.
Минута?
Век!
Глаза пустые
Пьян? Не пьян?
Чужой. Чужая. Чужие.
Явь – обман.
Не понял. Не понял! Не понял!!!
Что понимать?
Ветер стонет…
Так вот кто тать.
На стекле на белом черный лед
Стены. Стены. Стены…
Дрожью бьет.
Глаза пустые –
Казенный взгляд.
Одень на вы
Петлю – нельзя.
А ветер лупит
Ночь слезы льет
Над тем, что души
Оделись в лед.
1987 г.
*******
Ночь как зеркало кривое – черное стекло.
Слово странное, чужое по нему стекло.
В дверь войдет полночный ветер,
Пол не проскрипит…
Лист дубовый в лунном свете –
Древний манускрипт.
Все разорвано и смято вжутком витраже.
Зеркала не виноваты в этом мираже.
В серой накипи тумана город спит – не спит.
И ночной, тревожно-странный телефон звонит.
А ночь в себе все больше тонет,
И проломив оконный лед,
На месяце, как саксофоне,
Свою мелодию ведет.
1988 г.
*******
Блеклого неба над городом покрывало.
Вечер в цепях фонарей лег на землю устало.
Ветер, забитый в ущельях многоэтажных,
Рваная краска реклам…
Впрочем, это наверно неважно.
Дворник с асфальта сметает обрывки мелодий.
Люди устало в вечерний троллейбус заходят.
Словно кровь вечера свет стоп-сигналов струится.
Лица похожи на маски, а маски на лица.
Как однолики, кубически-четки кварталы…
Тусклые взгляды окон…
Они тоже, наверно, устали.
1988 г.
*******
Импровизация дождя
по клавишам простывшей стали.
И нервно фонари блестят
Как будто свечи у рояля.
1988 г.
*******
Я не верую в Бога,
И в провидения сеть.
Но предрассудков много
И у меня они есть.
Если обрывок строчки
Душу мою изорвал
Я не дошел до точки,
Значит, еще не устал.
Если же не задела
Сердца осенняя медь,
И песню, что мной владела,
Не захочу вдруг петь…
Что ж выбирать не стоит
Меньшее из всех зол.
Избавит меня от покоя
Друг – пистолетный ствол.
1988 г.
ГОРОД-88
(штрихи из жизни города с элементами ретроспективы)
1-е вступление.
У меня есть время – немного
До третьей стражи, но время есть.
Время перелистать тревогу
Пока ночь доплетает сеть.
Окаменевшей волной истории
Собора готика – всплеск…
По дороге разума мысль изорвана,
Словно Спаситель, влачащий крест.
Звуки ночные химерно чудовищны,
Судьбы разыграны словно роль,
Дырка луны над городом корчится…
Мне дописать позволь!
Поздно.
По плитам, слышу, мерные бьют шаги.
Третья стража все ближе…
Время платить долги.
2-е вступление.
Что-то бродит неосознанно,
Несрифмовано в слова,
Пахнет штилем или грозами.
Чем откроется глава?
Откроется плитами аэродромными,
Обрывком мелодии дрожаще-бездомной
Извытой турбинами ночью бессонной.
А в небе осеннем, до льдистости тоненько ,
Инверсии след лайнер бросил соломинкой.
И с плеши бетонной аэродрома
Я в город вхожу одуревший от грома.
Здесь разделенные пропастью улиц
Люди, в квартирах закрывшись, уснули.
Свет фонарей промываю - усердный старатель.
Готов поделиться.
Но как мне до вас докричаться?
3. Юбилейный. «Пост фактум»
Почему в лет? Почему в бег?
Почему не дуэль пишем кровью на снег?
Почему не в лицо?
…Не убить так, сломить.
Словно пуля словцо –
И оборвана нить.
Это было давно, когда выведут взвод…
А когда человек от инфаркта умрет?
Сколько их уж ушло и уйдет вновь навек.
Почему ж снова в лет? Почему ж снова в бег?!
4. Облегчение дорогой.
По черному стеклу шоссе
Свет стоп сигналов одинокой сигаретой.
Я к разделительной прикован полосе,
Сквозь километры мчусь как сквозь парсеки.
А встречные машины веки фар чуть прикрывают,
Словно бы в знак встречи.
Кулак луча, сверкающий удар…
И снова километры, тьма и ветер.
Чуть чуть пульсируя, как будто свежий шрам,
Асфальт послушно лег мне под колеса.
Луч фар как нож надрезал ночь-туман,
Чуть приглушив мучительность вопроса.
5. Вариации на тему русских народных…
Сорвана струна, сорвана,
Голова для плахи создана.
А душа для палача…
Вынет ножик хохоча.
И пойдет забавушка кровная.
- Ты послушай, что поют?
- Стоны ли?
Ай, не смех ли над судьбой катится?
Ну а кат топор вострит, ладится.
- Ты над ним поплачь, поплачь, сиза голуба.
Воронья кругом, да нет птицы ворона!
Только что я? Топоры позаброшены.
И от плах уж угольки поворошены.
А душа не палачам.
….Слово вынут хохоча.
6. Память – 88
Горбатая наледь, жестокая замять…
Нам черная наледь на память, на память?
А лед возникает, сначала прозрачен –
Мутнеет, толстеет, чернеет… Я схвачен.
Горбатая наледь и обледененье…
Сквозь айсберг сердце чуть видится тенью.
А там слой за слоем горбатая наледь.
(Слой 37-го потолще другого)
Но мне так не плакать.
И кто так задумал пустейшую радость?
Сорвите мне с сердца жестокую наледь!
7. Штрихи
Перебираю звуки и слова…
Так кисти теребит художник
И выплеснет на холст неосторожно
Эскиз в чернильной ретуши угля.
Так начинают и картины и стихи.
В нечеткости эскиза – настроенья,
В цепочке образов динамика мгновенья
Вдруг обретает контуры строки.
8. Метео
По городу бродил стекольщик – весенний дождь.
А за ним шла ночь, превращая город в огромное черное зеркало.
9. Отвлеченный сюжет
Ночь. Прорисована четко и тонко
Сеть проводов. В ней запутались звезды.
Где-то смеется шальная девчонка,
Весна городская смеется сквозь слезы.
10. Телефон. Межгород.
В неторопливой струйности дождя
Есть что-то безысходное. А впрочем…
В ночном тумане фары мельтешат
И город вечно чем-то озабочен.
Вечерних настроений свет и звук…
Зеленый луч такси сулит удачу.
Фонарной мелочи набросано вокруг
Но счет за телефон мной так и не оплачен.
11. Городская геометрия
Почему мы так любим прямые?
Ведь, как правило, они пересекаются и образуют углы
О которые так удобно расшибить лоб.
Природа умнее – она не знает прямых.
12. Моему поколению
Мое поколение, слышишь меня?
Мое поколение, глаза открой!
Если расколется души броня,
То, что у нас за душой?
Мое поколенье вечер и ночь.
Мое поколенье боится дня.
Хоть, в общем, вперед мы идти не прочь,
Но слушать разучились себя.
Было время жестоких людей,
Мое поколенье не знает его.
Было время высоких идей,
Но нам не оставило ничего.
Мое поколенье пустые глаза.
Мое поколенье грош за душой.
И даже пытаясь, что-то сказать
И в крике ты тоже смешон.
Мы поколенье потерянных слов.
Мы поколенье пустых лет.
Мы поколенье бредовых снов.
Развенчанный бог – запрет!
13. Поколению до…
Вы, конечно, тогда не могли…
Были люди мудрее и старше.
Нам сегодня вы свет принесли…
Только как вот: «Один раз солгавши..?»
14. Город – 88
Схлестнулись дороги, души и звуки,
Отблеск тревоги взметнулся в испуге.
И надсеченной бритвой заката
Солнце по капле стекало куда то.
Вдруг просочились сквозь бинт из тумана
Из раны города пятна обмана.
Хлесткие звуки, лающий клаксон…
Неба пиджак так помят и затаскан.
Здесь голос никчемен и нет горизонта.
…Теле-дивано-авто-симбионты.
1988 г.
*******
Ржавая пощечина небесному ситцу,
Купол церковный проломом косится.
Шкурой асфальта застлана улица,
В заката прожекторе ласточки кружатся…
Глаз лишь с обломка стенного уставился,
Не разглядишь уже лика Спасителя…
Мы ж не религию, мы же историю,
Тебя аммоналом взрывали, Россия!
Рваных мелодий треснувший колокол…
«Вечная память» - кому мы отпели?
Стены удавами трещин расколоты.
Трещины совести, памяти мели.
1988 г.
*******
Если только можно, Авва Отче,
Эту чашу мимо пронеси!
Б.Пастернак
Аве Отче!
Авва правильней, Пастернак?
В нервных пробелах пощечин подстрочий,
О том ли, о тех ли?
Подай же мне знак!
Шарик зеркальный – звездное облако.
Трещиной молний небо расколото.
Кажется вот она – памяти станция.
…Город холстинный. Опять декорация.
Я не святоша, даже не циник.
Аве отче, кто я отныне?
Аве Отче, по ком голосить?
Чашей этой не обнеси.
1988 г.
*******
Пыльный призрак тоски…
Знобкий холод еще незнакомой дороги.
Тусклых ламп волоски
Чуть дрожат в беспричинной тревоге.
Тонкий шорох пера
Растворяющий время как сахар.
Строчек вязь как вчера,
Как надрезы на белой бумаге.
Мрак висит за окном, ночь темна, тяжела и обрюзгла
Отражаясь в стекле несрифмованных мною иллюзий.
УРОК ЭЛЕКТРОТЕХНИКИ
С религией спорить не будем,
К чему говорить о Спасителе.
Всегда нас спасают люди,
Люди – предохранители.
Цепей электронных сети раскинул век мегатонный,
Ракетно-космический гребень слой проредил озонный.
Но к боли людской нечувствителен компьютер – Его Высочество.
Мы мечемся, Ваши Величества, кусочками одиночества.
Они же молчат и слушают, нашу боль принимают.
Нам, защищая души, первыми перегорают.
*******
Я прошу тебя, помолчим.
В перестуках вагонной сплетни
Как дрожащий огонь свечи
За окном перелесок осенний.
Рваной нитью смешной игры
Мной размечены перегоны,
Здесь художник разлил в холсты
Первозданное беззаконье.
…Беззаконье вороньих стай,
и дорожное безвопросье…
На дорожку мне погадай,
Кочевая цыганка – Осень.
1988 г.
*******
Мои слова…
болезненная ночь в бинтах туманов,
В лихорадке сплетен.
Плакатик –
Уходя, мол, обесточь,
На лбу, пожалуй, более заметен.
Летучей мыши кожаный реглан…
Калейдоскоп – набор цветных стекляшек.
Ремонт мечты. Уценено, мадам!
- А совесть?
- Та давно «сыграла в ящик».
Пусть кто-то всемогущ или всеблаг,
Но бестолков как все его дела.
Решайте сами кто из нас дурак.
Болезненная ночь,
Мои слова…
1988 г.
*******
Есмь Я!
Смеяться над убогими грешно.
Есмь Я!
Все остальное глупо и смешно.
И в бешеный полет коня ржет ипподром.
Есмь Я!
А может ТЫ?
Разорванное зеркало мечты,
И черная вода пруда как ночь темна.
Есмь Я!
И по воде заката кровь плыла.
Спаситель шествует по крови…
Нет волхвов.
Лишь черный пепел сожженных стихов.
А город, разодравши рот
Есмь Я!
Фальцетом улицы орет.
Есмь Я!
От боли ядерной стонала мне земля.
И звездный свет, процеженный сквозь смог
Есмь Я!
Шептал. Звенеть уже не мог.
Есмь Я!
И близится ответ.
Есмь Я!
А, может, уже нет?!
*******
Сказка кончилась.
А разве она начиналась?
Век предельно рационален
А время вымерено в наносекунды.
Приходит срок
И день рожденья уже не праздник.
И даже собственное лицо
Смотрит из зеркала брезгливо – чужим взглядом.
1988 г.
*******
«Не сторож брату…»
А кто мне брат?
О чем мне лает взахлеб автомат?
Мы здесь чужие,
Там не свои.
Хоть там Россия, а здесь бои.
И с невиновных не смыть вины.
Нам лишь по двадцать
А мы с войны.
Кто возвратился, а сколько нет…
Почем здесь жизни, кто даст ответ?
Тот неподсуден, а тот почил…
А здесь тюльпаны черней ночи.
1988 г.
*******
Художник краски уронил
И все цвета перемешались…
Он осень вылил на холсты,
Точней осеннюю усталость.
Листва как маски «Комеди дель арте»
Порвался занавес. Глава.
В преддверье вечного антракта
Безумным не нужны слова.
Грачиной нотой перелетной
Раскрыта нотная тетрадь.
В струне надорванной ознобом
Зачем без смерти воскресать?
Простыли проседью виски…
А иней седина природы.
Собаки воют от тоски
В предсмертной горечи свободы.
1988 г.
*******
Беззвездное небо сверхзвуком расколото.
Как корочка хлеба фонарное золото.
В глаза, застекленные слезною влагой
Вечер вползает бездомной собакой.
В автомобильном хрипении трассы
Город смеется предсмертной гримасой.
И кто-то осипший, с хорошей попойки,
Матом возносит хвалу перестройке.
Великую снова решаем задачу…
Дети еще не рожденные плачут.
*******
Недорастрелянной строкой,
Недоисхлестанной надеждой,
Колымской лагерной тоской
Оденусь в белые одежды.
Не претендую, не стремлюсь
К избитой памяти вопроса.
Истории жестокий флюс:
О гордости великоросса.
Зачем? К чему? Великий бог!
Да, мертвые стыда не имут.
Мы платим совести оброк…
А нынешним слагаем гимны.
И новый круг! Под сапогом
Вновь хрустнет «варварская лира»
И колокол звонит. По ком?
Не сотвори себе кумира!
1989 г.
*******
Черный колокол раскачивает язык,
Удар-стон, удар-вскрик.
Да не минет чаша сия тех, кто не спит,
И значит меня.
Кто снизойдет? Оборвется миг.
Черный колокол раскачивает язык.
Из ничего ничего не взять.
Надо идти, разогнуться, встать.
Треснула стена, раскололся свод…
Не те и не та. Ну а кто тот?
И звезды давно выплакали глаза
По тем кто молчал хотя мог сказать.
Но пусть я мало пока постиг…
Черный колокол раскачивает язык.
1989 г.
*******
Надрывом рельсовым исхлестаны вокзалы…
Аэропорты в скорлупе бетона…
Турбины взвыли…
Ты опять осталась,
А я уехал и вернусь нескоро.
Я не считаю строки и разлуки,
К тоске привык как к старому соседу.
Все отлетает, лишь протянешь руки,
И я вернусь и больше не уеду.
*******
Запах пыли, запах боли,
Окон в камне прямоглазье.
Легкие нам распороли
Пыль и выхлопные газы.
Мы привыкли. Это город.
Улиц и людей равненье.
Непостроено – построят.
Под ответ найдут решенье.
Вроде норма, вроде дело.
Кто достоин лучшей доли?
Этот город грязно-белый.
Запах пыли, запах боли.
1989 г.
*******
Усталые стрелки усталых часов,
Усталые пленники усталых оков,
Усталые окна в усталых домах,
Усталые сосны в усталых лесах,
Усталые люди в усталой стране…
Быть может все это привиделось мне?
1989 г.
*******
Бессмыслиц зеркала в нелепости спряжений.
Сонм черных отражений – угодству похвала.
И порванный глагол висит летучей мышью,
Ночи густой рассол…
Кричащий да не слышит!
Расколото стекло моих бредовых снов,
И вновь их унесло как память сквозняков.
1989 г.
ВОЙНА
Дверь отворилась со скрипом
В вечер серый и сытый,
И за бельмом тумана
Ослепло око луны.
Под черным пластырем крыши
Невидим для нас и не слышим
Вползает ужасною тенью
Костлявый призрак войны.
Война! Это сытое тело
Залившее жиром душу.
Ненужное словоблудье
Когда мы лжем чтобы лгать.
Война! Когда враг это дело
И лень нам и думать и слушать,
Когда мы с собой не спорим
А любовь для нас только кровать.
Со скрипом откроются двери,
Вы слышите, петли запели?
А вечер бокалы улиц
Уже допивает до дна.
И треснет колокол неба…
Просили мы «зрелищ и хлеба»
Но сами себе врагами мы стали.
Грядет война!
1989 г.
СОНЕТ НЕНАВИСТИ
Я ненавижу этот мир,
Его бессмыслицу и дрязги.
Где в телевизорах погрязли
Моллюски в скорлупе квартир.
Я ненавижу и себя,
Поскольку тоже этим грешен
Ввысь взмыть пытаюсь безуспешно,
Но этим городом распят.
И этот вечный парадокс
Решить пытаюсь и не смею.
Ответы дописать успею
Но оставляю вам вопрос.
Не воспеваю, не хулю,
Лишь ненавижу и … люблю.
*******
Ветер издерган телефонным надрывом.
Рваное небо турбины извыли.
Хлесткие фразы – газет пустословье.
Улицы лица просыпят золою.
Черные взгляды, мятые звуки…
Времени нет, но свихнешься от скуки.
Все мы немного съехали, впрочем.
Блаженны кто верит, что мир этот прочен.
1989 г.
*******
Серый дождь…
И обкатанных фраз пустота.
Странный дождь,
Когда мысли уносит вода.
Рвется ввысь проблесковый огонь маяка…
Отзовись!
Но вокруг серых дней пустота.
И туманом окуклился город
Только бабочки ввысь не взлетят.
Я асфальта провалом расколот…
Серый мир это медленный яд.
Серый дождь он бесшумен и нуден.
Серый день, серый свет, серый мир.
Размывает в нас пленку иллюзий
В тишине наших сонных квартир.
1989 г.
*******
Вот и все.
Бывает, брат.
Сокращенье говорят.
Больно, страшно и темно,
Правда без прикраса.
Ты теперь не знаю кто.
Лейтенант запаса.
Выпуская медь гремит.
Как недавно было.
Надо снова жизнь начать
Только все постыло.
Всем по разному, постой…
Только что осталось?
Между небом и землей
Лейтенант запаса.
Памяти утихшего музыканта
Вот оборвался первый звук,
Упал последний…
Что золоченый сердца стук?..
…Он был не гений.
Смычок на струны возложив
Альты рыдайте,
За упокой ему служи
В ползвука, патер.
Есть тишина, а смерти нет,
Что впрочем глупо.
И горсть прощальная земли
Лишь стукнет глухо…
Он был не гений,
Среди нас не выделялся.
Но музыке своей служа
Он с ней остался.
*******
Не говори мне ни о чем,
Не рви печали.
Небесной синевы ключом
Откроем дали.
Горчинка мятная звучит в безмолвьи слова,
Давай немного помолчим, что в том плохого?
Вдруг треснет холода стена, он дан не свыше.
И нам поможет тишина себя услышать.
*******
Рваный плед тишины опустился на скомканный город.
У излома стены стоп-сигнал в электрической крови.
И абстрактный узор на асфальте, растаявшем за день…
Молчаливый вопрос-приговор в чьем-то жадном и ищущем взгляде.
Шинный шелест и лязг рельс задетых вечерним трамваем…
В телевизорах снова Собчак…
Мы в безвременье вечер роняем.
******
Мне осталось лишь бродить по свету,
Ставить латки на чьи-то души.
Моя куртка, что подбита ветром,
Намокла болью. Кто ее просушит?
Чья-то совесть стершийся иероглиф…
А те, кто слабы, всегда неправы.
Нарисуй мне время, бродячий художник.
Я молод телом душою старый.
Так что мне делать, скажи на милость.
Бродить по свету, старье латая?
Остыло сердце и перо остыло
И как напишешь, чтоб обжигало?
Постой, послушай серый дождь над крышей,
Сквозь ночь пролазит ржавчина утра.
В заплатах сердце и хочется плакать,
Но не поймут да и плакать глупо.
*******
Мое время истекает мерно,
Как день по капле в лужу заката.
Кричать не стоит, я стану примерным
Под стылым взглядом ствола автомата.
Над храмом сердца ни кресты, ни звезды,
Над храмом сердца голое небо.
Треснули стены, лютуют морозы,
Над несжатой нивой духовного хлеба.
Не слышен в крике, надорвись и лопни.
С чужою болью кому ты нужен?
Что толку слышать, что пьяный стонет,
Как та луна, заблудившись в луже.
*******
Начинается осень, как лист начинается строчкой.
И уныло бессмысленный дождь рассыпает свое многоточие.
Здесь в туман завернулась тоска,
Раскололся асфальтовый кокон.
Без окладов черны образа как глазницы запавшие окон.
Начинается осень «без - Я»,
Да и ночи упали в беззвездье.
Лишь в тумане тоски бытия
Желто мокнут фонарные гроздья.
1991 г.
*******
Предчувствие безвременья, бессмыслицы, без Я…
Когда лишь сумерки, ни ночи нет, ни дня.
Ни слов, ни боли… Только лишь осталась
Надорванная серая усталость.
Мой парусник на «конской» широте,
Как искупленья ожидаю шквала…
Но ржавчиной оделся на стене
Клинок булатный старого закала.
Чего я жду? Не скажет мне никто.
Кто знает то, чего я сам не знаю?
Здесь выпало двойное мне «зеро»…
И нахожу я меньше, чем теряю.
Пусть крутится фортуны колесо,
Хоть мне игра, возможно, выйдет боком.
Не рисковать? Но разомкнешь кольцо!
«Пусть кинет камень тот, кто без порока».
1991 г.
*******
Странное слово
Нервной надорванной нитью.
Черное слово
Души уносит в небытие.
Горькое слово – привкус поры листопада.
Лишь пустословье сеять не надо, не надо.
Только не это… Пусть облетят словно листья.
Только не это… Старые шутки софиста.
Только не это… Холод внезапного взгляда.
Слово пребудет извечно яблоком райского сада.
1991 г.
*******
Осень – промежуточное время года.
Дожди, слякоть вообще отсутствие всякой погоды.
Предзимье – словно предчувствие встречи,
Растянутое в один унылый вечер.
Ни этим ни тем… Почти бестемье.
И даже безжизненный дождь вяло стучит по темени.
И сутки растягиваются в век.
Серые сумерки без восхода.
Затем торопить свой бег?..
Осень – промежуточное время года.
1991 г.
*******
Колеса стучат и стучат
Все сеют стальное стаккато.
Оброненный вскользь полувзгляд…
Багровая штора заката.
Сомнений поношенный плащ
Накинут на хрупкие плечи,
И полуулыбка-палач
Уже обезглавила вечер.
Случайная встреча? Так что ж?
И что в этом мине случайно?
Но сладкая темная дрожь
Обманет предчувствием тайны.
Пусть ночь перестукнется с днем
И пряча глаза и не пряча
Отдельно, но все же вдвоем
Познаем мы полуудачу.
Так что же бывает совсем?
Дороги, вороны, вагоны…
Рассыпаны зернышки тем
На старых и грязных перронах.
*******
Покрытый строчками листок…
Когда донос, когда поэма.
Стена, сдержавшая поток
Безумно мчащихся мгновений.
1991 г.
*******
Понеслась, покатилась да сорвалась звезда…
Господа офицеры… Так ведь то господа!
А у нас ни паркета, ни балов, ни свечей.
Была служба и нету, стал никем и ничем.
Что рассказывать сказки про гусарскую грусть!
Господа офицеры…Я не плачу – смеюсь.
Нам бы ваши манеры, да дуэль по росе…
Мы по счастью другие. Пострелялись бы все.
Ни кресты нам, ни звезды, ни любви, ни стыда…
Господа офицеры…Где же вы господа?!
1991 г.
*******
… но настала пора и тут уж кричи, не кричи.
В.Цой
Вот последний упал листок
Незамеченный, между прочим,
Словно пуля пронзил висок
После жизни поставив точку.
Оторвался асфальт от шин…
Видишь, все же дождя не хватило.
Если очень мы жить спешим
Значит, смерть не проскочит мимо.
И ночной надломился лед,
Группа крови плеснула горлом…
Вдруг стекло лобовое вразлет
Зацепило меня осколком.
Стоп-сигналов густая кровь
Ядом смерти по нашим душам.
Ты все спел, и хватило слов
Значит, вечный закон не нарушен.
За тобою закрылась дверь,
Ведь закат догорел осенний.
Лишь осталась для нас теперь
Горечь песен твоих последних.
19 августа 1991 г.
АССОЦИАТИВНЫЕ РЯДЫ
Ступень ночного алфавита –
«Ин утро», «Эго», «Аква вита».
Как пик постельного дизайна
Я, чемодан и пол вокзальный.
И рынка верх литературный –
Гвоздика, 2.50, в натуре?!
1991 г.
*******
Ночной электрички приглушенный рокот,
фонарные звезды размыты туманом.
И кажется близким нам то, что далеко,
И в сердце мне ночь заползает обманно.
Стальное стаккато под полом вагона,
И перелесок отброшенный в темень…
А память листает судьбы перегоны
Ночной электричкой, прорвавшись сквозь время.
1991 г.
*******
Обращение к Воланду.
- Так кто ж ты, наконец?!
- Я часть той силы,
что вечно хочет зла
и вечно совершает благо.
Гете. «Фауст».
Мессир, на Русь пора Вам снова.
Уже нет звезд, еще креста.
Толпа опять распять готова
К нам не сошедшего Христа.
И словоблудье рушит храмы,
Кипит бессмыслицы война.
А все кричат, что мы, мол, правы…
Мессир, так кто же Сатана?
Так кто Спаситель? Где апостол?!
Иуда вновь перо достал…
Моя страна – кровавый остров.
Мессир, прошу Вас. Правьте бал!
1991 г.
*******
Кто-то взял канул в ночь,
Кто-то просто уснул…
Чтоб совсем уж невмочь
Расстреляли луну.
И растерзанный сон
Тихо кровью истек
Где в патронник патрон,
Где взведенный курок.
Перфокарты домов.
Стоп-сигналов ожог…
Чья-то песня без слов,
Чья-то боль и упрек.
И ночная глава
Что оборвана враз.
Два зрачка – два ствола…
Что нам боже подаст?..
1992 г.
*******
…Следи за собой, будь осторожен!
В.Цой
Ты родился в ночь и, наверное, в дождь,
Наше время – время дождя.
А гитарные струны вдруг бросило в дрожь
Когда тронул их уходя.
Ведь разрыв между тьмой так ничтожно мал,
Тот, что назван так глупо жизнь.
Так чеки щелчок и горит запал
Подрывая какой-то «изм».
Много слов и зла, липкий сон и тьма,
Лишь дрожащий огонь свечи.
От стихов зола, пробуй лбом – стена,
Только дождь моросит в ночи.
Так закрылась дверь нарисованных снов,
Ты ушел под своим дождем.
На асфальте слезы замыли кровь…
Мы остались в круге своем.
1992 г.
*******
Это просто ночь, это просто сон,
Я бы и не прочь, но такой облом.
Светофоров бред, 42 – в тени…
Было или нет? Лишь в глаза огни.
Ночь не ночь – намек,
Чуть остыл асфальт.
То ли черт, толь бог мне в глаза глядят.
Но не мне толочь этот звездный лом,
Это просто ночь, это просто сон.
1991 г.
*******
От последнего лета синевы уголок,
Много солнца и света… Только это подлог.
Осень стылым туманом залегла за углом,
Память лета обманна - из него мы уйдем.
Так какое здесь слово,
что в начале ключом?
Только неба обломок нас обратно влечет.
И обратное время отсчитают часы…
Летом данную тему взвесит осень-весы.
1991 г.
*******
«Покажи мне людей…»
В.Цой.
Что ж прощай наш последний герой.
На закате усталого лета…
Возвращается все… Голос твой
Отмотает обратно кассета.
Кто свое недопел, кто допел?
Нам срока отмеряются свыше.
Безнадежное «Боже, зачем?!»
Выжимает слезу у мальчишек.
Над землею летят облака,
Дождь стучит в ветровое оконце…
От поэта осталась строка
«Под звездою по имени Солнце».
15.08.1991 г.
*******
Сквозь осеннее небо дождь – обрывок строки.
Монотонным распевом за углом сквозняки.
И в набрякший туманом городской наворот
Лайнер мокрым подранком на посадку идет.
На бетонные плиты пролилась кровь БАНО…
Город злой и не сытый заглянул мне в окно.
И ночную тропинку пересек скальпель фар…
Милицейской дубинкой мне в подвздошье удар…
Ночь туманом укроет, город лег и затих…
Но отхаркнулся кровью сон иллюзий моих. 1991г.
*******
Ночь+поезд, перегоны+вокзальные огни…
И вгоняя в дрожь вагоны
Скорость ложечкой звенит
Об стакан.
Колес стаккато ночь повторит вдалеке.
Я дорожную сонату набросаю на листке.
Что нам помнить, что не помнить?
Дальний путь, казенный дом…
Память надвое разломит
Новый Рубикон – перрон.
И в купе отпустит сердце лапа пыльная тоски…
Я в душе открою дверцу – пусть гуляют сквозняки.
1991 г.
*******
Каким-то странным полузвуком вошел ноябрь…
…Дождя глоток…Тумана клок…Кусочек скуки…
Слезой оконной вечер стек.
Но я не принял разговора в набухшей фразой тишине,
Весь в ожиданье тех, кто скоро, быть может, снизойдут ко мне.
1991 г.
*******
Я пуст. Точнее я бесплоден.
Строка задушена, мертва.
Лишь мысль потерянная бродит
И строит замки из песка.
Отпет, еще не погребенный, певучей фразы чистый звук.
Не мной придуманы законы, и умирало все не вдруг.
Но зеркало разбито оземь как отраженье серых стен.
А на виски слетела прозимь…
Я буду жить. Но вот… ЗАЧЕМ?
1991 г.
*******
К чему разбрасывать слова?
Бесплодно сеять пустословье. И тратя нервы и здоровье
К чему разбрасывать слова.
Все отгорело. Строк зола,
Остыла и души не греет. Мечтаю кончить все быстрее.
Все отгорело. Строк зола.
Верши добро… Избегни зла…
К чему разбрасывать слова?
1991 г.
*******
Завязалась ночная строка,
Лед оконный внезапно растаял…
Кто мне душу устало направил,
Надрезая на ней облака?
*******
Наш век тотальной эмиграции.
В посольствах очереди бдят
Из чувства внутренней прострации
Я эмигрирую в себя.
Пусть кто-то мается политикой,
А кто в ОВИР протер порог…
Теперь неуязвим для критики,
Я б дальше выехать не смог.
Не гений. Я смешон на западе.
А Родине зачем поэт?!
Что мы смогли уже растратили,
И даже родины уж нет.
Но лишь тогда когда овацией
Взорвется снова стадион,
Политиков отбросят вон.
И я вернусь из эмиграции!
1992 г.
*******
Я знаю нас с тобой не пощадят
Когда начнут стрелять на площадях.
Е.Лукин
Мой друг, на площадях уже стреляют.
Пока не в нас – патроны дороги.
Своим, сиюминутные враги
Пока у этой злобной волчьей стаи.
По мостовым не наша кровь течет,
Для нас, покамест, не отлили пули.
Но коль перо и души вдруг уснули
Не стоит ждать, что пулемет уснет.
1992 г.
*******
Вновь состояние души
Тревожно-странно,
Дождь и вечер опять безумствуют.
Нежданно дверь открывается в тиши.
И парадоксов рваный след
И влажное пожатье тучи…
И кто всегда все знает лучше
Дает непрошеный совет.
Сквозь дождь и вечер странный сон,
Ему конечно вряд ли сбыться.
Душа моя – ночная птица
И днем мертва – таков закон.
Таков закон…Но беззаконьем
Порождена судьба моя.
Когда же свечи договорят
Огарки в темноту уронят.
Да будет так! Я подчиняюсь.
Хоть подведен судьбою к краю.
Что я найду, что потеряю?
Осудит кто? Я не берусь.
1992 г.
*******
СУМЕРЕЧНЫЙ СОНЕТ
Есть что-то странное во тьме…
Пройдя истертые ступени
Ты не отбрасываешь тени
И представляешь вещь в себе.
А тьма стирает парадокс
Сминает все противоречья…
И можно быть совсем беспечным
Как мной не заданный вопрос.
Так в сумерки приглушен звук,
Размыта мысль. Устало слово,
Что возвращаемся мы снова
Сюда, мой сумеречный друг.
Во тьме слепые средь слепцов
Но это сумерки богов.
1992 г.
*******
Снова август пошел под уклон.
Перемешивай серое с синим.
И холодный предутренний иней
Лег на сердце. Жестокий закон:
Все уходит. Уносится боль.
Где он тот, что срока нам отмерит?
Ночь прикроет скрипучие двери
Но не скажет возврата пароль.
Ты допел. Мне же вряд ли допеть.
Ведь имеющий уши не слышит.
Обо мне ничего не напишут,
Для меня эта смерть только смерть.
Снова август надломлен как хлеб.
Круг закончен и значит все снова.
Где найти изначальное слово
Что б прозрели все те, кто ослеп.
1992 г.
*******
Непознаваемо вначале, неузнаваемо в конце…
Колючка в лавровом венце,
Тоска безмолвная развалин.
*******
Осень. Вечер. Дождь. Туман.
Как обрывки грязной ваты.
Все мы в чем-то виноваты,
Только пуст души стакан.
Слов-бессмыслиц рваный след,
В шепот капель лист опавший…
Жизнь была когда-то раньше,
Все размыло в полусвет.
Кто, когда шагнул за грань?
Но никто не даст ответа.
Ночи нет и нет рассвета…
Осень. Вечер. Дождь. Туман.
1992 г.
*******
Какой уж есть, таким останусь…
Не надо крайнего искать.
Семейной лодки драный парус
Нам вместе вряд ли залатать.
Не надо слез угроз и крика,
Не выясняй, кто виноват.
Душа молчит, вновь безъязыка,
Нам нечего вернуть назад.
Мне тяжело, пусть ты не веришь,
Судьба сфальшивила, увы.
Я ухожу, закрылись двери…
Мы оба были не правы.
1992 г.
*******
Я устал от бессмысленных слов,
От навязанных мыслей и звуков.
Мне сейчас одиноко светло
В круговерти безжизненной скуки.
Что-то я не успел. Что успел,
Разбираться пустая затея.
Я конечно иного хотел
Глупо жить ни о чем не жалея.
Имя – случай, встреча в пути,
То ли станция, то ль полустанок.
Потерять суждено ли – найти.
Но останется сердце – подранок.
1992 г.
*******
Опускаются в душу, как осень
Вновь слова «Уходя - уходи».
Зарядили пустые дожди
Дни, как листья ветер разносит.
Как беззвучный полет НЛО
Вдруг последнее лето прошло,
Сеет скуку унылая прозимь.
От последнего света глоток…
Только это обман и подлог.
Так никчемен ответ без вопроса.
Кто за чем нас о чем-нибудь спросит?
Дверь закрой. «Уходя-уходи».
Сердце вдруг захлебнулось в груди…
Может это последняя осень?
*******
Осуществленье – Снисхожденья.
Восшествие – ступенька лета.
И тело вылупилось из одежды
Лишь в коже света.
Бесстыдная – ты знак протеста,
Божок раскосый сатаниста.
Я слеплен из того же теста.
О, Святость твоего бесстыдства!
Бормочут ханжеские рожи…
Слепым ли солнцем любоваться?!
До бешенной, до сладкой дорожи
Я губ твоих хочу касаться.
Язычницей ко мне явилась,
Чья девственность кипенье плоти.
Мне рядом умереть за милость,
Но вы во мне себя убьете.
Осуществление – спасенья.
Ступенька к трону или к аду…
Мое последнее свершенье
Есть – ТЫ.
И большего не надо!
1993 г.
*******
Молчание начало всех начал.
С молчанья начинается дорога,
Из пустоты рождается тревога…
Пусть тишина! Я говорить устал.
Пусть сказано: «Вначале было слово»
Но слово рождено из тишины.
Мы не живем, а только видим сны,
И в пустоте нет доброго и злого.
Из тишины… И в тишину уйдем.
В беззвучье превращая жизни грохот.
Мгновенье в вечности…
Сие не так уж плохо.
Не успеваем порасти быльем.
1993 г.
*******
Господь во всем конечно прав.
Но я то, Боже, многогрешен.
Одну я выбрал из забав.
Она одна меня утешит.
Какой язвительный задор и капля желчи в каждом слове…
Что заслужил то и нашел. Я, видит Бог, не жаждал крови.
Господь, прости же этот грех.
Так кто кого сейчас отравит?
Ее я выбрал изо всех
Как Сатану что балом правит.
1993 г.
*******
Расскажите мне сон про красивую жизнь,
Где гитар перезвон, где мечты все сбылись,
Где скрестились звеня не слова а клинки
И наметом летят кони прочь от реки.
Предрассветный туман… Поцелуя ожог…
И с шампанским стакан никому не в упрек бокал.
Там с любимейших губ страсти вырвался стон…
Только некому мне рассказать этот сон.
1993 г.
*******
Надрезана ночь на лезвии фар.
Холодное слово – последний удар.
И краски заката стирает дождем.
Сквозь вату тумана мы в завтра уйдем.
Что было – неважно, что будет – пустяк.
Ночные объятья – таинственный знак.
Внезапное слово, внезапная боль…
Так что здесь такого?
Ведь это Любовь.
1993 г.
*******
Никому не скажу ничего ни о чем…
В пустоте я живу, пустотой окружен.
И в бесплодную ночь унесет этот крик.
Я когда-то не прочь, но в душе я старик.
Пусть серебряный дождь чуть затронул виски
Ничего уж не ждешь кроме серой тоски.
И унылый рассвет, и унылый закат.
Потому что опять я во всем виноват.
Вновь бессмыслицы слов. И никто ни причем…
Что такое любовь? Это сердца надлом,
Это птица души, улетевшая в ночь…
Мол спеши не спеши… Уходя – обесточь.
1993 г.
*******
Разбегаются галактики как люди.
В светофорах красное смещенье.
То, что было, вряд ли уже будет,
Перекресток – встреча на мгновенье,
Надо мною облачная замять,
Серый плед асфальта под ногами.
Настигает словно пуля память
И становятся мгновения годами.
Как «субсветом» время растянула,
Город завернула ночь в туманы.
Сквозняком прошедшего пахнуло…
Тьме не верь, она всегда обманна.
День придет и вновь сомкнуться стены
Те, что ночь в себе пока скрывает.
Я сейчас расслаблен и рассеян,
Что вопрос? Ответ ведь кто-то знает.
1993 г.
*******
День обрывается дождем,
По каплям в ночь перетекает.
Лишь так мы чувство постигаем
Когда его все время ждем.
Оплыли свечи на столе,
Приглушен звук слезливой ватой.
Я грустно и чуть виновато
Смотрю на капли на стекле.
Бокал вина согрел рубин,
Ассоциаций след запутан…
Когда-нибудь настанет утро.
Когда-нибудь… Но я один.
Что мне надежная опора?
Товарищ верный – мой блокнот.
Дай мне сюжета поворот
Театр одного актера.
1993 г.
*******
Я прикасаюсь к слову снова…
Ту музыку, что снизошла
Пусть примет новая глава
Превыше доброго и злого.
Постой, не в силах я молчать!
Я записать не успеваю,
Слова и строки обрываю.
Мне суждено не успевать.
Как звуки перельешь в слова?
Как музыку в строку уложишь?
Так просто сделать все расхожим.
Но кто мне даст на то права?
Мне музыкой сдавило грудь
И выплеснуть ее лишь с кровью.
Но я из слов рояль построю
Иначе просто не вздохнуть.
1993 г.
*******
О чем ты плачешь на ветру?
О слове пролетевшем мимо…
Дай твои слезы оботру
Пока не стали мы чужими.
Летят вечерние такси
Зеленым огоньком надежды…
Ты тихо выдохнешь: Прости…
И на пол сбросишь вдруг одежды.
Затем нам станет не до слов,
И вечер как тоска отступит…
Тревожен будет ветер снов,
Когда забудемся под утро.
Ты мимолетна как печать,
Как счастье вечна…В самом деле?!
И снова старый страх как сталь…
Его изжить мы не сумели.
Мы подошли с тобой к костру,
Чье пламя манит и тревожит.
…О чем ты плачешь на ветру?
Мы есмь! И день еще не прожит.
1994 г.
ДВА ЯПОНСКИХ РАЗМЕРА
И вижу я отчетливо и ясно
Льдистый отблеск звезды
На отточенной кромке клинка.
Когда уходит последний воин
В вечную ночь,
Свет звезды на узоре клинка
Провожает его,
Угасая как молнии блеск.
ПАМЯТЬ СРЕДИЗЕМЬЯ
Опрокинулась в небо
Чаша моря. Прибой…
Исчезает бесследно
Берег снов за кормой.
В Серых Гаванях где-то
Эльфов ждут корабли…
И полоска рассвета –
Зов волшебной земли.
Мудрость правит всем с трона
В свете Белых Дерев…
Светят там Сильмариллы
На челах королев.
И мечи там, и луки
Служат только добру…
Между сказкой и былью
Дай границу сотру.
1994 г.
*******
Плесну вина в готический бокал.
В руках слегка рубин его согрею.
В окно на город гляну свысока,
Лежащий шкурой вымершего зверя.
Тихонько оплывает свеч слеза,
На сталь клинков легла звезда, мерцая.
И за стеклом бушует пусть гроза,
Мне бритвой молний память рассекая.
1994 г.
*******
Нарисуй мне печаль на оконном стекле…
Влажной струйкой дождя пусть скользнет
На разбухшие рамы.
Свет свечи задрожит, поплывет на столе…
Память пустит кино на неровном экране Тумана.
Ляжет ночь на строку
Покрывалом из снов.
Я во сне, на бегу,
Задыхаюсь от слов.
Только снова стена,
Только снова стекло…
Чья же в этом вина,
Что опять обожгло?
Человек из ночи
Опускаюсь во тьму.
Нарисуй мне печаль
Только мне одному.
1994 г.
*******
В город приходит осень
Бесшумною кошкой с крыши.
Ткет из дождей вопросы,
В спину мою дышит.
Я в гобелен ответов
Нити души вплетаю…
Ночи длиннее света,
А я по ночам летаю.
Днем все ясней и проще,
Небо становится крышей.
Вечер падет на площадь,
Звезды в лицо дышат.
Осень гуляет кошкой,
Там, где сама захочет.
И за моим окошком
Головы всем морочит.
1994 г.
*******
Когда вокруг все уходит в темень
Не гляди в глаза бессмысленных окон.
Заметь, как снова надломятся стены,
На камни рухнет убитый сокол.
Я не знаю, кто рвется из душных склепов,
Я не знаю, кто снова мне гложет душу…
Черных улиц в глазницах зловещий слепок
Толстым слоем бетона тебя задушит.
Города всегда окружают погосты,
Можно их легко поменять местами!
Где в сетях проводов захлебнулись звезды,
Там сердца всегда заменяют камни.
РУБАЙИ
С тобою мне не надо пить вина.
Зачем вино? Душа тобой хмельна.
Коль скажет кто – он пьян и этим грешен.
В том виновата будешь ты одна
*******
Коль чувство велико ему не прекословь!
Сегодня буду пьян, так требует любовь.
Пусть сок лозы хмельным дурманом бродит,
Как сок любви нам будоражит кровь.
ПАРАЛЛЕЛИ
Создание –
Сознания.
Рождение –
Движения.
Закованы в законы мы
Как в формулы материя.
Абстракция сознание,
Коль цели нет в движении.
Но Человек-Собрание,
Смесь разума-материи.
Мы странные создания
Идем по краю пропасти
Ведь мы рабы сознания
И грозной силы, совести.
Такая арифметика:
Деленье –
Диалектика.
А память – умножение.
Деление –
Движение.
1984 г.
РЕКВИЕМ ВЛАДИМИРУ СЕМЕНОВИЧУ
ВЫСОЦКОМУ
(из цикла «Моим учителям»)
А Смерть пришла, сняла Судьбу со вклада в Банке Жизни.
И как всегда не ждали мы ее.
И Он не ждал…
Что дрогнуло в Отчизне, когда ее Поэт с рассветом умирал?
И в этой олимпийской круговерти вдруг оглушенная Москва
Склонилась к этой величайшей смерти,
Но у нее свои права.
Его гитары струны холодели, как уходил из жизни Он,
На улицах автобусы гудели… И духота со всех
сторон.
Но ведь в наследство нам осталась вся боль Его, Его струна.
Ведь в том, что сердце разорвалось есть и моя с тобой вина!
1984 г.
*******
«Не сторож
брату…»
а кто мне
брат?
О чем мне лает
взахлеб автомат?
Мы здесь
чужие,
Там не свои…
Ведь там
Россия, а здесь бои.
И с невиновных
не смыть вины.
Нам лишь по
двадцать,
А мы с войны.
Кто
возвратился, а сколько нет…
Почем здесь
жизни, кто даст ответ?
Тот не
подсуден, а тот почил…
А здесь
тюльпаны черней ночи.
1991 г.
*******
Осени желтый
лист
Лег на ладонь
устало…
Сел за рояль
пианист –
Музыка
зазвучала.
И в партитуре
дождя
Брошен на
мокрых крышах…
Скорбный лик
площадей
Должен меня
услышать.
Рваный огонь
реклам…
Шорох листвы и
ветер,
Следуют по
пятам
Музыке и
планете.
Я,
запрокинувшись ввысь,
Падаю в
звездный омут.
Небо ко мне
приблизь,
Звезды в
глазах утонут…
Музыка и
дожди,
Город и тихий
шепот…
Осень идет
впереди,
Новые торит
тропы.
1994 г.
Бессмыслица –
кричать или молчать,
Одно другого
оказалось стоит.
Вон тот
молчит, а тот вовсю злословит…
И кто тут прав
попробуй разобрать!
Уходим в
никуда, несеянное жнем,
А сорняки как
злаки мы лелеем…
И наполняясь
приторным елеем
В один сосуд и
ненависть сольем.
Когда и кем
был сделан шаг за грань?
Слепую веру в
божество убили…
Душа пуста,
коль разум спит в могиле.
Мы старых
лозунгов донашиваем рвань…
Болотные огни
кому-то тоже свет.
Свобода
совести – а совести уж нет!
1994 г.
*******
Догорает закат
на шоссе,
Снова лето
надломлено в осень…
Я по белой иду
полосе,
Снова пуст и
уже безвопросен.
Над асфальтом
тлетворная гарь.
Солнце в сизой
петле ирреально.
И под пеплом
угасший пожар
Уж не тлеет
навеки опальный.
Я иду ни во
что, в никуда,
Облегчение
просто дороги.
Где-то рядом
гудят провода
Словно отзвук
ушедшей тревоги.
*******
Надо жить! Ведь в нашем мире вечно будет сталь звонка.
Глянь в глаза
- там отблеск льдистый самурайского клинка.
Есть судьба в
ней вечно рядом кисть, перо, и свист меча.
Коль согнули -
распрямляйся и ударом отвечай!
Поражения не
бойся победить сумев себя,
И придушенную
совесть вечно словом теребя!
Что мир дерьмо, понятно и ежу.
Молчи - и
счастлив, а кричать не стоит.
Свое отпел и
боле не блажу.
Пусть совесть
вас уже не беспокоит.
*******
Мной начат
круг ассоциаций –
Надорванных
аллитераций…
Собакой на
людей бросаться
И просто так
без слов кусаться.
В безумной
ярости новаций
И электричек
поздних станций,
Венком из
пыльных традесканций
Увенчан
грязным оборванцем.
Закат в
чахоточном румянце
И школьник
тащит горб под ранцем.
А город – Витт
святой на танцах.
Мы все в семье
бредовых наций…
И снова круг
ассоциаций.
*******
Ее Величество
Фортуна…
Но с ней мы
вечно не в ладах.
И кто за
совесть, кто за страх…
Но что не
видел мир подлунный?
Мы строим
храмы на крови,
Придурков
делаем богами,
И мним все
важными делами
Важнее мира и
любви.
Не чувствуя
чужую боль,
Сеемся только
над другими.
А совесть
лишний груз отныне,
Коль золото
для нас король.
Дуэлей нет,
клинкам запрет…
Мы убиваем
только словом…
Душою к
подлости готовы.
Вот
усредненный наш портрет.
*******
Нас окружают
зеркала –
Все отражающие
взгляды.
Со строк
газетных где-то рядом
Нас засыпает
слов зола.
*******
Я знаю – скоро мой черед.
Электричку
судьбы не отменят.
Мой некролог
никто не прочтет
И по смерти
меня не оценят.
Что останется?
– Стопка листов,
Стопка чувств
и обрывки желаний.
На растопку
для новых костров…
Как искра для
чужих зажиганий.
Все уходит,
оборвана нить…
Но трагедия
вылезла фарсом.
Что осталось в
душе сохранить
Под багровым
сиянием Марса?
Моя страна,
под камнем твой поэт.
Душа мертва и в жизни смысла нет!
Что сказать, коль сказать уже нечего?
Я б заплакал,
да слезы иссушены.
Силы нет… от беззвездного вечера
Мне не спится,
молчание слушаю.
Ты приходишь в
безмолвие таинства,
В обнаженную
тайну закутана…
Мне безумье
молчания нравится,
В нем часы
пролетают минутами.
Пусть в любви
замирают созвездия…
Я б сказал, но
оставлю несказанным.
Счастьем вновь
обернулась трагедия…
Уравненья
сердец не доказаны!
Когда не ждешь
находишь вдруг любовь…
Коль много
чувства, значит мало слов.